НОВОСТИ
|
Новость часа
 |
Тульская афиша
 |
Музыка на Визави
 |
|
| |
«Майская песня» и «Песня»
«Майская песня» и «Песня» — светлые по настроению хоровые поэмы — завершают цикл. В них — и решимость, и радость продолжающейся борьбы, и вера в торжество правого дела.
«Десять поэм» впервые прозвучали 10 октября 1951 года. И первое их исполнение явилось значительным событием в нашей музыкальной жизни. За это произведение Д. Д. Шостакович был удостоен Государственной премии.
Историко-революционная тема, начатая в творчестве Шостаковича хоровыми поэмами, в дальнейшем нашла свое продолжение в Одиннадцатой и Двенадцатой симфониях.
В 1955 году наш народ торжественно отмечал 50летний юбилей первой русской революции 1905 года. Это вдохновило композитора на создание новой, Одиннадцатой симфонии, которая прозвучала впервые в 1957 году, когда в стране торжественно отмечалось 40летие Великого Октября.
Одиннадцатая симфония открывает совершенно иной мир музыкальных образов и начинает собой развитие иного типа симфонизма в творчестве Шостаковича — программного. Правда, черты программности встречались и ранее: первая часть Седьмой симфонии — яркий тому пример. Но в этой, Одиннадцатой, программность носит иной характер.
Основной особенностью симфонии является то, что ее музыкальная ткань пронизана мелодиями старых революционных песен. И хотя эти мелодии «поют» здесь только инструменты оркестра, но благодаря своей широкой известности они входят в сознание слушателей как песни со словами.
Называется симфония «1905 год» и состоит из четырех частей, каждая из которых имеет подзаголовок.
Четыре части симфонии — четыре самостоятельные и вместе с тем взаимосвязанные картины, рисующие различные этапы в развитии первой русской революции, которую В. И. Ленин назвал «генеральной репетицией» Великой Октябрьской социалистической революции. Все четыре части, несмотря на свою продолжительность, исполняются без перерыва. Но музыка так захватывает слушателей, что воспринимается как единый порыв высокого вдохновения.
Первая часть — «Дворцовая площадь». Образ Дворцовой площади, который словно подавляет своей надчеловеческой холодностью, неоднократно встречается на протяжении всей симфонии как символ то царского самодержавия, то угнетенной дореволюционной России. И то, что скоро свершится на этой площади, воспринимается как происходящее на огромных просторах всей страны.
Первая часть является вступлением ко всей симфонии: застывшими, словно оцепеневшими аккордами композитор передает ту «звучащую тишину», которая объемлет и безмолвные громады Зимнего дворца, и огромное пустое пространство вокруг него. В этой мертвенной тишине откуда-то издалека начинает звучать то церковное песнопение, суровое и отрешенное, то глухие удары далекого колокола. И тут же мерная дробь барабана и наступательные сигналы далеких труб как олицетворение столпа царского самодержавия — военщины.
Тихая мелодия
Но вот эту мертвящую, зловещую музыку пока еще слабо, но решительно пробивает тихая мелодия. То старая революционная песня «Слушай!»:
Как дело измены, как совесть тирана, Осенняя ночка темна. Темнее той ночки встает из тумана Видением мрачным тюрьма.
Так обозначается грядущая борьба. Мелодия революционной тюремной песни дробится и появляется пока лишь в виде отдельных интонаций. Но они, несмотря на разрозненность, разобщенность, уже вполне определились своим гневным, протестующим характером и звучат утвердительно, пронизывая собой, как всполохи молний, всю музыкальную ткань этой части. И пусть этой прекрасной теме не дают прозвучать в полную меру молитвенные песнопения, все более угрожающие звуки военных сигналов и дробь барабанов — все равно песня ширится и крепнет. Однако под решительным напором трубных сигналов и ударов литавр эта мелодия, не теряя своего активного, протестующего характера, временно исчезает, умолкает.
Но в глухих басах подспудно зреет новая мелодия другой, тоже революционной песни «Арестант» («Ночь темна, лови минуты») . Объединившись, обе эти мелодии звучат гневно, протестующе, но все же их подавляют, заставляют исчезнуть грозные удары литавр и устрашающие звуки медных духовых инструментов.
Таковы основные образы этой части.
Тишина
Гнетущая, напряженная тишина, которой завершается первая часть, нарушается отдельным движением, приближением какого-то шествия.
Это начало второй части симфонии — «9е января», явившейся центральным эпизодом произведения.
Музыка ее носит яркий конкретный характер.
Главным в этой части являются две мелодии из ранее написанного хора «9е января» из цикла «Десять поэм» для хора без сопровождения на слова революционных поэтов.
Первая — полное надежды обращение народа к царю:
Гой ты, царь, наш батюшка! Оглянись вокруг. Нет житья, нет моченьки Нам от царских слуг.
Все ширится, растет эта песня, создавая почти видимую слушателям картину могучего шествия огромной толпы. Тема-мольба звучит все более страстно, и вдруг перед самой кульминацией появляются устрашающие трубные возгласы военных сигналов. Достигнув кульминации, песня-мольба как-то никнет, как бы понимая тщетность своих порывов.
Словно предсказатель грядущих жертв, страшного кровопролития, у медных духовых в низком регистре звучит суровый хорал: «Обнажите головы!» Это вторая мелодия части. Постепенно ее движение угасает, и лишь отдельные интонации этой темы звучат тихо и печально, подобно утомленным вздохам.
Неторопливо, тяжело, словно понимая свое бессилие, поднимается вторая волна причитаний и жалоб — первая мелодия: «Гой ты, царь, наш батюшка!»
Но вот стихли мольбы и осталась лишь холодная пустота Дворцовой площади. Все более зловещей становится «звучащая тишина», исполненная томительного ожидания.
И вдруг словно огненный смерч взвился над застывшей толпой. Жуткая, но конкретная в своей реальности картина возникает в воображении слушателя. Не литавры и барабаны, а, кажется, ружейные залпы раздирают зловещую тишину. Ужас и отчаяние, смешанные с растерянностью и недоумением, движут огромной толпой — в музыке хаос воплей и стонов. Стремительной, всесокрушающей лавиной несется этот звуковой поток. Вдруг свежим ветром врывается обрывок революционной песни, но страшный хаос тут же подавляет его. Даже когда обессиленная эта стихия на какие-то мгновения стихает, и тогда не прекращаются громовые «ружейные» залпы.
Кульминация достигает огромной силы, когда из этого невообразимого хаоса торжественно возникает тема песни «Обнажите головы!»:
Обнажите головы, обнажите головы!
В этот скорбный день
Над землею дрогнула
Долгой ночи тень.
Пала вера рабская
В батюшку-царя.
Мощный звуковой поток внезапно обрывается — его сменяет тихое погребальное пение.
А где-то вдалеке слышна уже знакомая интонация песни «Слушай!». И все словно окутывается вечерними сумерками и цепенеет в леденящем безмолвии.
Рекомендуем: |
|
|
|
